Спектакль длился два часа с небольшим и состоял из трех, связанных самым невероятным образом, частей. Публика шла на Мамонова, и мало кому из зрителей было дело до новейших достижений русского театра – если бы вам довелось, находясь в зрительном зале, окинуть взором все доступную вам территорию, то вряд ли ваш взгляд зацепился бы за образ изысканного театраломана. А после уже первой части зал поредел еще на небольшую долю процента. Людям, знающим и любящим Петра, слушающим его песни или знакомым с ним по кинематографу – он мил, нужен, приятен им, а вашему покорному слуге, в частности и особенно: начиная с 1989 года, когда я впервые услышал Звуки, их музыку, увидел в Петре человека действительно безбашенного, абсолютно отвязанного, с родственными и понятными мне страхами, переживаниями, духовными проблемами и исканиями, - он стал для меня братом, отцом, гуру, если хотите, и с тех пор я не расстаюсь с его кассетами, и довольно часто, когда это никому не мешает, слушаю:

Спектакль состоялся. Меня потом спрашивали: “О чем это? Про что!?”. Звучало недоумленное – “ничего не понимаю… объясни – ты, вроде, побольше во всем этом…” Но как? Спектакль – всего лишь одна из красочных плиток творчества Мамонова, его личности, и лишь составив недостающие в мозаичном панно прочие яркие фрагменты (Простые Вещи” 88 г; “Транснадежность” 90; Мамонов и Алексей (92), фильмы “Хау ду ю ду”, “Игла”, каннский призер – “Такси-Блюз”), можно говорить о Мамонове - певце, актере, “городском сумасшедшем”, жестикуляцией, телодвижениями и приплясываниями напоминающего шута-скомороха, либо пациента дурки. Изнанка жизни – в традициях древнерусской смеховой культуры. В Китае, в каждой деревне просто обязан был быть свой персональный сумасшедший. Нет его – заводят, а без него – ну никак… Юродивый, легко узнаваемый горемыка – вечно бит, оболган, обруган - с умным, вечно изумленными глазами на худом лысом черепе, с пластикой, сотканной из не-фиксированного множества поз и еле уловимых телодвижений, непонятный и непредсказуемый, он продолжает начатое им с 1984 года. Именно тем летом, в одной из школ Москвы собрался цвет андеграунда, чтобы поприсутствовать на демо-репетиции новоиспеченных Звуков МУ. Приглашенные Троицким Макаревич, Курехин, Гребенщиков, Цой, лидер “Центра” Шумов, старейший рокер Москвы Рацкевич, композитор Тангян, а так же новорожденное “Браво” были буквально ошарашены увиденным и постепенно репетиция вылилась в небольшой импровизированный фестиваль, вошедший в историю.

В своих песнях Петр предстает перед слушателем то в образе бойлера, “текущего до тех пор, пока длится труба”, и турист, и постовой на посту; там – “дым лиловых сигарет, совсем как тот мерзлый дым из тех труб, в том городе, той зимой”, и когда он просыпался, чтобы снова напиться, важно ли ему было, здесь ли она, или ушла?... и тут же он внезапно становился хорошим, призывал копить деньги, бросить курить и покрасить двери сортира.

До последнего момента, пока я не увидел афишу спектакля, я был убежден, что пьеса – хармсовская ( не знаю, - кто-то сказал, так и запало). Когда я взял программку, скудные ее слова помогли мне дойти до сути окончательно, и произошло это в середине второго действия, когда обманутая ложной паузой публика ломанулась в буфеты-туалеты. “Лысый Брюнет” – символ стадия шизофрении, раздвоения личности. Лысый, старый Мамонов и настырно-растерянный Денис Бургалиев (Брюнет) – двое в одном, раздираемом и неразделимом – составили, на мой взгляд, превосходный артистически-психологический дуэт. Сквозной нитью, сквозь весь “театр абсурда” – темы психологических отклонений : клаустрофобия (“гроб”, “шкаф”, “гигантская коробка”, “стеклянный медшкаф”); эдипов комплекс в различных своих проявлениях; ксенофобия; безнадежная, бессмысленная депрессия. Раздолье для психиатра, не правда ли? Но и : сложнейшая паутина из небытовых жестов и неузнаваемых интоннаций, вечного и сиюминутного, - все это, помноженное на

Я самый ненужный

Я гадость, я – дрянь.

Зато, я умею Летать…

И “ О, не уходи в вечность с чайником!..” – эксцентрика высочайшего ранга. Все это – “ Лысый Брюнет”, в создании которого незримо учавствовал брат Петра, Алексей. Они давно работают вдвоем, и их последний совместный альбом произвел буквально фурор в кругах индипендента. Послушайте и вы, раз уж спектакль посмотреть как следует не удалось. А насчет понимания, постижения… знаете, у суфиев есть поучительная притча из жизни Маруфа Картхи, в которой рассказывается о том, как к нему однажды пришел ученик и стал выспрашивать – кто же он? Иудей ( по утверждению оных)? Христианин, - если свят для них? “Последователи же Магмета тебя никем, кроме как мусульманином считать не могут…” И мудрый Маруф сказал: “Это Багдад. В Иерусалиме от меня отрекались и те, и другие, и третьи. Некоторые уважают меня, потому что не понимают. Другие же меня тоже не понимают, но бранят. И это то, о чем я пришел вам сказать. А вы – вы должны думать обо мне как о том, кто это сказал”.

Бранящие и почитающие! Вам, одинаково не понимающим Петра, себя, окружающий всех нас мир, хочу я сказать – если вы беретесь определять Мамонова, если вам необходимо выяснить, на какую из полок сознания поместить его имя – бросьте это занятие, ибо сие невозможно, как невозможно погладить ладошкой нейтрино, да и вряд ли в этом есть необходимость. Петр занял свою нишу, он сочинил себя сам и теперь лишь снимает дивиденты со своего имени, неспеша поигрывая в свой бисер. Побывав на “Лысом Брюнете”, вы стали всего лишь свидетелем этой игры-медитации, и думайте теперь о нем как о том, кто сказал это из своего, бесконечно тянущегося 52-го понедельника*.

На выходе, куря сигарету, топталась высокая девушка со свернутым в трубочку плакатом. Брови девушки были прошиты цветным бисером, она надеялась на автограф. Плакат мне знаком - на нем, в темном костюмчике, сидящий на полу в обрамлении своих кассет – Сам, со своей многозначительно-ернической улыбкой. И надпись: “Мы поможем вам уединиться”.

Вот, пожалуй, и все.

Впрочем, нет – когда я возвращался домой, в Трубе на Невском – двое - гитарист и скрипка – пели “Цветы на огороде” Мамонова. Пронзительно так. Я им папиросы свои отдал.

Теперь действительно все. И пусть растут цветы на огороде!

*“52-й понедельник” – одна из песен Мамонова ( в году 51 неделя) .